— Мне еще раз повторить? — с нажимом спросила я, стараясь соблюсти максимальную строгость в мимике и голосе, на которые только была способна.

Темноволосый пожал плечами, поставил на барную стойку тарелку и кинул поверх тряпку. Блондин попробовал возразить: — Простите, а… ведь… у нас ведь…

— Вы уволены, молодой человек, — сказала я. — Можете идти домой прямо сейчас.

Он снова захотел что-то сказать, но видимо передумал. Переглянувшись с темноволосым, он направился к выходу в подсобное помещение. Темноволосый последовал за ним.

Прикрыв глаза, я выдохнула, развернулась и пошла к улыбающемуся Шерхану, который продолжал сидеть вполоборота за столиком.

— Эй, парни! — крикнул он.

Официанты остановились и посмотрели на него.

— Ко мне подойдите, — сказал он, поманив их рукой, как недавно меня.

Они снова переглянулись, остановились и в итоге послушались: развернулись и подошли к Шерхану. Одновременно со мной.

— Садись напротив, — сказал он мне.

Я снова забралась за стол и поправив платье и волосы, посмотрела на стоявших рядом с Шерханом ребят. На их лицах царило недоумение.

— Парни, — сказал Шерхан, — короче, нам меню второе на столик и минут через пять мы готовы будем сделать заказ.

— Э-э… Родион Сергеевич, — начал темноволосый, — тут просто девушка, — он взглянул на меня, — сказала, что мы уволены…

— Не, — расплылся в улыбке Шерхан, — не уволены. У нас просто спор небольшой был. Девушка победила. Кароч. В качестве компенсации за этот стресс, вам каждому поднимут зарплату на штукарь.

Молодые люди заулыбались.

— Лично прослежу, парни, — добавил Шерхан. — Все работайте. Считайте это небольшим финансовым повышением.

— То есть нас не увольняют? — на всякий случай уточнил блондин.

— Нет, — совершенно серьезно произнес Шерхан. — Вам только зарплату подняли. Мы долго меню будем ждать?

Оба официанта стремительно ретировались. Даже не переглядываясь.

Глава 8. "Огранка"

До встречи с Шерханом я редко бывала в салонах красоты.

Во-первых, обычно мне было не до того, хотя я понимала, что следует выглядеть более женственной и красивой хотя бы для того, чтобы уважать саму себя. Но у меня всегда было полно других важных дел, которые отчего — то всегда казались важнее посещения салонов. У меня была раздражительная и дотошная руководительница, офисный коллектив, в который я никак не могла влиться в достаточной степени, чтобы стать своей, куча домашних дел, в которые входил целый спектр занятий по обслуживанию мужа, чья работа заканчивалась с приходом домой и часто бесплодные попытки уединиться где-нибудь с книжкой, которой было плевать на то, как я выглядела. Выглядела я обычно. Аккуратно, скромно, без претензий на привлекательность и совершенно неинтересно. Занашивала вещи, многое в вопросах ухода за собой считала блажью розовых дур и совершенно не проникалась ни журналами, ни пабликами, ни лентами, посвященными женской моде, стилю и тому подобным темам. Я считала себя совершенно рядовой женщиной и никаких грандиозных планов на жизнь не строила. Жила, как многие живут. Облезлые кастрюльки, старая мебель, просроченные платежи за коммуналку, потому что замоталась и не оплатила вовремя, муж с выпирающим животиком в семейных трусах с пультом от телека, развешивание белья, мытье посуды и незамысловатый макияж. Когда кончики волос секлись, я шла в парикмахерскую и просила их аккуратно подравнять. Мой гардероб был очень скромен, но проблема "нечего надеть" передо мной стояла редко — выходила из дома я в основном на работу или в магазин, а примерно половина гардероба как раз и состояла из офисной одежды разной степени серости и старости. Ничего особенного, но вполне аккуратно — вот, пожалуй, лучшее определение моему внешнему виду до встречи с Шерханом.

Во-вторых, у меня не было на салоны красоты денег. Их в принципе хватало только на то, чтобы купить самое необходимое и отложить немножко на отпуск, где мы с мужем позволяли себе спустить все эти накопления в течении недели-двух. Отрывались, так сказать. Кайфовали оттого, что не особенно смотрели на цены. Но в остальное время жили довольно скромно. Единственное, на что мы тратили действительно много денег — еда. Примерно половина семейного бюджета каждый месяц так или иначе проедалась. Я не склонна к полноте в отличие от бывшего мужа и на моей фигуре все это обжорство особенно не сказывалось, тем более, что я много ходила пешком. К тому же я иногда занималась физкультурой — бегала в парке с наушниками, выделяя для этого час вечернего времени и делала иногда зарядку и примитивную гимнастику дома под музыку. Поэтому несмотря на то, что фигуру свою я конечно идеальной не считала, она была вполне себе меня устраивающей и я не испытывала особого желания тратить деньги на всяческие спортивные клубы и салоны красоты.

Ну, и, в-третьих, как бы смешно это не звучало, я стеснялась. Я была пару раз в довольно дорогих салонах красоты с подругой (которая потом вышла замуж за состоятельного ростовчанина и уехала к нему) и чувствовала себя там не в своей тарелке. Чувствовала себя неловко из-за обходительности персонала. Какой-то барыней. И старалась не вести себя подобно многим другим посетительницам, в том числе подобно моей подруге, которые за свои деньги будто окружали себя слугами. Мне было неуютно. Я себя видела скорее среди обслуживающего персонала, чем среди клиентов этих заведений.

Надо отдать должное Шерхану — он быстро распознал эту мою рафинированную интеллигентность и принялся с ней активно бороться. В частности после нашего с ним обеда в ресторане, где я "уволила" двух официантов, он строго-настрого запретил мне при посещении салона говорить "пожалуйста" при общении с персоналом. Что-то вроде сопромата. "Будь вежлива", — сказал он мне, — "но в пределах обычного общения — без попытки понравиться этим людям. Здрасьте, спасибо, до свидания. Все. Я плачу — тебя холят и лелеят. У них работа такая. И клиентов, которые чувствуют себя в этих салонах, словно Золушка на балу, они не уважают и, более того, часто считают проблемными. Дай им возможность показать класс. Доверься профи с видом львицы. И не трахай им мозги своей рафинированностью. Поняла, бухгалтерша?"

В общем, он отвез меня в салон, дал мне карту и укатил. Выглядела я теперь иначе и мне, в связи с этим, было теперь полегче следовать его указаниям, но все же у меня без его присутствия не получилось сразу вести себя, как эта самая львица. Я скорее напускала на себя отстраненно-независимый вид. И все же удовольствия от посещения салона получила намного больше, чем в прошлые разы когда-то давно. Даже приятно поболтала с педикюршей. Кстати, обычно маникюр я делала у знакомой за копейки, а педикюр и вовсе сама — дома в ванной.

В общем, мне скорее понравилось, чем наоборот.

Когда я одевалась после СПА-процедур, я взяла смартфон в руки и увидела пропущенный вызов. Номер абонента не определился и я сразу подумала, что звонили с потенциальной новой работы. Так и оказалось. Когда я перезвонила и в результате диалога с какой — то девушкой представилась, меня переключили на Риту и она объявила мне, что меня взяли. Спросила, когда я смогу выйти на работу. Я ответила, что могу уже завтра, в четверг. "Прекрасно!" — сказала Рита. — "В таком случае ждем вас завтра в 10:00 в офисе.

Документы захватите для оформления трудоустройства". Она ввела меня в курс дела по поводу формы одежды и мы распрощались. И лишь когда Рита отключилась, я вдруг почувствовала, как сильно колотится мое сердце.

Вечером Шерхан, закинув ногу на ногу, сидел в кресле и смотрел на то, как я надевала очередное платье. Предыдущее платье он одобрил, но меня смутил чересчур откровенный вырез спереди и открытая до лопаток спина сзади.

— Ты дохера усложняешь, Наташа, — сказал он на мои попытки объяснить ему, что мне будет неловко расхаживать в таком виде по офису среди других сотрудниц и сотрудников.